| теория перевода | кулинария | музыка & кино | репетиторство | рефераты | есть контакт! | форум |
| каталог | мысли | рецензии | новьё | лекции |
К. Кнапп
Журнал "Цайт" ("Die Zeit"), № 3 от 15 января 1998 г.
Перевод с немецкого Юлии Саксоновой
Начальник производства из Великобритании спустя несколько месяцев работы на таиландской фабрике монтажа подал заявление об уходе и вернулся на родину. Ему пришлось столкнуться с тем, что его таиландские подчиненные не придерживались ими же самими обозначенных сроков выполнения работ. Когда он как руководитель потребовал призвать сотрудников к пунктуальности, ответом было: "Да ничего страшного, не беспокойтесь об этом". Попытка вычитать за непунктуальность деньги из зарплаты закончилась тем, что часть персонала больше не вышла на работу
Чтобы поставить контакты с президентом одной японской фирмы на дружественную, долговременную основу, молодой представитель американской фирмы решил наладить неформальное общение, ведь между ним и этим пугающе чопорным пожилым господином и спустя долгие месяцы существовали барьеры. И вот на коктейле в Токио он подошел к президенту, покровительственно похлопал его по плечу, и, призвав на помощь весь свой скудный запас японского, сказал, так что все слышали, что-то в таком роде: "Эй, рад встрече с вами, старина!" Президент стал белее мела, не говоря ни слова покинул вечеринку и через несколько дней отказался от сотрудничества с американской фирмой.
Британский журналист так и не понял, подвергся ли он злой насмешке или, наоборот, к нему отнеслись с большим вниманием, когда получил от пекинской газеты отказ следующего содержания: "Мы прочли Вашу рукопись с безграничным удовольствием. Если бы мы опубликовали Вашу статью, то в будущем мы бы уже не смогли размещать материалы более низкого уровня. И поскольку нам представляется невероятным, что в ближайшие тысячу лет нам удастся встретить нечто равноценное, то ты с сожалением вынуждены вернуть Вам Ваше божественное сочинение. Мы тысячи раз просим о снисхождении к нашей нерассудительности и слабости".
Подобные примеры типичны, когда речь заходит о самых разных проблемах коммуникации между представителями различных культур. Например, тайцы склонны отвергать дисциплинарные требования и предписания, потому что центральными социальными ценностями для них являются, с одной стороны, индивидуализм, а с другой, сохранение общей гармонии. Эти ценности запрещают разрушающее гармонию давление на личность, поскольку каждый сам несет за себя ответственность. Они также - причина того, что тайцы по возможности не обращают внимание на несогласия с другими или же прекращают с ними дальнейшие контакты, чтобы избежать ссоры.
Точно так же отдельные действия, жесты и выражения в различных культурах нередко имеют различное значение: Однозначно дружелюбное в американском контексте похлопывание по плечу для японца означает оскорбление, точно так же, как насмешливо-непринужденное обращение - это знак приятельского расположения для американца. И то, и другое тем нелицеприятнее для японцев, когда исходит от собеседников более молодого возраста и стоящих на более низкой ступени иерархической лестницы, а тем более в присутствии других.
Наконец, культуры различаются по "коммуникативному стилю": исключительно пространная цветистость выражений в китайском письме-отказе тождественна лишенной эмоций деловитой доброжелательности в немецком и английском языках. Признаками коммуникативного стиля являются также громкость и длина пауз. То, что в языках Индии - нормальная громкость, нередко звучит для западных европейцев угрожающе. Интонационная мелодика, характерная в хинди или урду для вежливого вопроса, выражает в немецком языке вопрос пренебрежительный, что легко может привести к предположению, что говорящий невежлив, если тот переносит мелодику своего языка в чужой.
Принято ли рассматривать друг друга или лучше этого избегать? Принято выражаться прямо или лучше делать это непрямо? Также и в этом вопросе существую совершенно различные условности. Так, благодарность за оказанную услугу со стороны немца выглядит нередко сдержано - по крайней мере, в этом пункте неверно расхожее мнение, что британцы более склонны к эмоциональной закрытости. И даже простое "да" не во всех языках означает "да", а может означать "может быть" или "нет", или всего-навсего "Я слышал, что вы сказали".
Анализ протоколов дебатов в ООН показал, что американцы более склонны к индуктивной аргументации, т.е. от частного к общему, а русские к аргументации дедуктивной, т.е. от общего к частному.
Также и использование вроде бы английского языка в качестве языка межнационального общения еще не ведет к автоматическому отказу от собственных мыслительных схем, моделей поведения и "коммуникативного стиля" - таким образом понимание нередко только имитируется. В эту ошибку, увязывать общность языка с общностью культуры, впадают особенно часто те, для кого английский язык является родным. Это приводит к таким высказываниям, какое сделал бывший посол США при ООН, Уоррен Остин, на полном серьезе предложивший следующее: "Арабы и израильтяне должны уладить свои споры мирно, как добрые христиане". Но даже те, кто пользуется английским языком как иностранным, не застрахованы от подобных недоразумений. По меньшей мере половина из приблизительно семи сотен миллионов людей по всему миру, использующим английский язык для коммуникации, говорит на нем более-менее хорошо как на втором или иностранном для себя языке. Большинство из них привносят при этом в английскую речь не только элементы произношения и грамматики своего родного языка, но также и ценностные представления и поведенческие образцы родной культуры.
При преподавании английского языка как иностранного не проводится подготовка к этим проблемам английского как языка межнационального общения. И ни один лингвист, ни один социолог до сих пор не может спрогнозировать, чьи культурные правила будут действовать в случае общения, например, немца и японца при помощи английского. Будут эти правила немецкими, японскими, английскими, американскими или же какими-то совсем другими, созданными для данного случая?
Вот и реклама оперирует языковыми, визуальными и другими символами, которые одинаковы (что тоже еще под вопросом) лишь в очень родственных культурах. Так, зеленый цвет, сигнализирующий для нас о связи с природой, здоровьем и свежестью, нередко увязывается в странах с густыми зарослями джунглей с болезнями. Зеленый как цвет ислама вызывает в арабских странах особенно положительные ассоциации, однако же вызывает осуждение в некоторых частях глубоко мусульманской Индонезии. Японцы любят использовать зеленый для электроники high tech, американцы же нет. Черный не во всех уголках Земли - цвет траура: в большинстве азиатских стран цвет траура белый, в Бразилии - пурпурно-красный, а в Мексике - желтый.
Наше несчастливое число - 13, в Японии - это 4, в Гане, Кении и Сингапуре - 7. Сова в Индии символизирует не мудрость, а несчастье. Концом личных и деловых отношений в Сингапуре станет сделанный в честь рождения ребенка подарок, на котором изображен столь любимый у нас аист. В Сингапуре аист является символом младенческой смертности. Даже запахи имеют значение: нам, благодаря усиленным стараниям косметической индустрии настолько привыкшим ассоциировать запах лимона со свежестью, лучше оставить во время посещения Филиппин мыло с такой отдушкой в чемодане: там запах лимона считается дурным и вызывающим болезни зловонием. И если немец не может нарадоваться черной панели приборов в Мерседесе-190, такой солидной и легкой для ухода, то француз усмотрит в этом не функциональность, а банальную безвкусицу. И, наконец: какие цвета с учетом культурных различий должна выбрать фирма, действующая по всему миру, для визиток своих сотрудников, для фирменного логотипа?
Рынки Азии обеспечивают надежные темпы прироста. Но Азии далека от нас в культурном отношении, и поэтому там - вопреки периодических наскокам министров отдельных земель и ведомств - немецкая экономика представлена все еще очень слабо. Но незнание языка, культуры и рынка затрудняет экономический обмен не только с отдаленными регионами: как показало научное исследование в Нидерландах, у голландских бизнесменов, как и большинства западных европейцев, существуют проблемы в общении с японцами и арабами. Однако на третьем месте идет Франция. По утверждениям голландцев, дело здесь не в их знании или незнании французского. Самым весомым фактором представляется незнание ценностных представлений и условностей социальной и экономической жизни, определяющих поведение французских партнеров. Голландцы также не научились справляться с возникающим по этой причине чувством неуверенности.
Так как именно бизнесмены, инженеры и юристы претворяют экономическое и политическое сотрудничество с другими народами в жизнь, то, без всяких сомнений, прежде всего им необходимо дальнейшее ознакомление с языками и культурами в ходе учебного процесса. Но лишь действительно немногие высшие школы располагают языковыми центрами, в которых предлагалось бы обучение в нужном объеме и специализации и требуемого качества не только для студентов-филологов. То же самое можно сказать о преподавательских кадрах и, а также об учебных материалах и концепциях преподавания.
Помимо этого, многие проблемы понимания представителями различных культур друг друга еще не выявлены со всей однозначностью, либо отсутствует точное представление об их истоках. Частично это относится и к культурам наших ближайших европейских соседей. Незнание ценностных представлений и условностей других народов может привести к непредсказуемым последствиям, как еще раз показывают три следующих примера.
Чтобы мотивировать повышение производительности труда у сотрудников отдела продаж на своей фирме в Японии, американский менеджер объявил, что наградит самого лучшего продавца поездкой за рубеж для всей семьи. Японцы в общем-то охотно ездят в путешествия, но не с женами и не детьми. Но если бы только это! Менеджер пообещал вознаграждение одному-единственному человеку, самому успешному продавцу. Все остальные выглядели бы в этом случае поигравшими. Разумнее было бы пообещать наградить весь отдел, если все вместе сумеют выйти на более высокие объемы продаж. Находясь в группе, никто не потерял бы лицо, даже не будучи самым успешным продавцом.
В 1984 г. два американских предпринимателя начали дорогую рекламную компанию, целью которой было внедрение символа для знака "Made in America". Для этого был выбран жест "о`кей" - ладонь, где большой и указательный палец образуют круг. Вскоре компания была прервана, так как в некоторых странах этот жест имеет оскорбительный или же неприличный смысл. Во Франции такой жест означает "Ты - полный ноль", в Греции и Турции - непристойное сексуальное предложение, а в Италии - оскорбление с анальной коннотацией.
В большинстве латиноамериканских стран при личном разговоре принято близко придвигаться к своему собеседнику и постоянно касаться его руки и плеча. Северный европеец или же северный американец, не знакомый с таким коммуникативным стилем, воспримет это как неподобающую интимность. С чувством неловкости он отпрянет от своего южного собеседника, а тот в свою очередь опять придвинется. Ведь согласно его культурной норме для приятного, задушевного разговора необходима маленькая дистанция. По этой причине в клубе верховой езды в Сан-Паулу, где часто проходят приемы в честь только что приехавших с визитом представителей фирм, пришлось укрепить и сделать выше ограждение на террасе, потому что снова и снова гости из Соединенных Штатов и северной Европы падали через парапет, так как пятились спиной от своих бразильских собеседников.
При все возрастающей потребности в знании подобных культурных различий и навыках обращения с ними открывается широкое поле деятельности для гуманитарных наук. Но при этом также сохраняет значение простое знание иностранного языка, что демонстрирует анекдот, который любит рассказывать президент Рейган. Он выступал с речью в Мексике. После доклада, как рассказывает сам президент, "я сел на свое место под весьма жиденькие аплодисменты, что несколько смутило меня. Но стало еще хуже, когда после меня оратор заговорил по-испански, а я по-испански не понимаю. После каждой паузы его награждали бурными аплодисментами. Чтобы скрыть то, как я задет, я принялся постоянно хлопать ему первый, пока наш посол не наклонился ко мне и не сказал: - На вашем месте я бы не стал этого делать. Это переводчик. Он переводит вашу речь".